ПОЛИТИКА

Круглый стол в Совете Федерации

27 февраля в Совете Федерации прошёл Круглый стол на тему «Состояние и перспективы стабилизации обстановки на Северном Кавказе: вопросы истории и практической политики». Журнал «Пролитика» публикует выдержки из стенограммы Круглого стола. Если данная тема заинтересует читателей журнала, мы опубликуем материалы полностью в виде отдельной брошюры.


Р.Г. АБДУЛАТИПОВ:
— ...Историю русско-кавказских, российско-кавказских отношений сводят к кавказской войне. Как будто до этого ничего не было.
А совместная война против арабских завоевателей? Борьба с Тимуром, Чингисханом и так далее? Это все происходило и шло через Кавказ.
...Кроме отдельных бандитов, если даже вовлечены чеченцы, аварцы или другие в эту войну, — они вовлечены в поисках достойного места в России. Не для того, чтобы уйти из России. Эти вещи по-моему надо не только говорить, особенно в современных условиях.
...Этот «круглый стол» состоялся при поддержке Администрации Президента и лично главы Администрации.
...Администрация Президента заинтересована в том, чтобы мы сегодня не просто говорили о проблемах, а выступили с проектами, предложениями, подумали, как можно сегодня помочь Президенту, который впервые за все эти годы обозначил четкую линию. Эта линия особенно была видна в Дагестане. К сожалению, эту тенденцию не удалось поддержать в Чечне, мы должны помочь Президенту, помочь себе, помочь народам Кавказа. Сегодня не стоит вопрос России и Кавказа, российско-кавказских отношений, потому что это одна единица. Исторически сформированная единая общность — российско-кавказский социум. С общими интересами, общими традициями, общей культурой, общей психологией. И мы просто обязаны сохранить все лучшее, что есть в этом регионе.

С.А.АРУТЮНОВ
— ...Мусульман у нас — многие миллионы. Поэтому, я думаю, Россию следует рассматривать по основным своим традициям, как христианско-мусульманское государство. И это должно найти свое отражение в государственной практике.
...Скажем, помимо того факта, что Рождество признано в России государственным национальным праздником, а ни один мусульманский праздник такого статуса не получил, — можно говорить и о многих других моментах, которые нарушают нормальное соотношение конфессий в нашей стране, и по существу играют на руку тем пропагандистам лжеисламской идеологии, которые хотели бы изобразить Россию, как страну, где мусульмане угнетены.
...Меня корежит каждый раз, когда я вижу или слышу формулу «Аллах акбар», подаваемую примерно в такой интонации и с такой оценкой, как формула «Хайль Гитлер». Как вражеский клич! Невозможно терпеть такую ситуацию, когда основная, священная формула ислама воспринимается большинством наших обывателей, и добро бы еще большинством наших обывателей, — значительной частью тех, кто делает наши масс-медиа, как лозунг врага, как лозунг противника.
Я думаю, что все меры должны приниматься в России в целом, и на Кавказе в особенности, чтобы подчеркивать, осуществлять реально вот это двуединое равноправие, равнозначимость, равноценность двух основных конфессий нашей страны.
...Мы не должны проиграть эту войну, которая идет на уровне джамаатов между традиционным исламом и ложным, этим неофундаменталистским исламским направлением, получающим все большее распространение. Тут нельзя ничего решить административными мерами, тут нельзя ничего решить запретами. Здесь можно решить только пропагандой, воспитанием, поддержкой гуманистических направлений в исламе.
...Мы проводим реформу армии. Мы ведем дело к тому, чтобы армия была профессиональной. Я видел по телевизору церемонию вручения краповых беретов десантникам. Очень торжественно, очень хорошо. Десантники получали этот краповый берет, преклоняли колена, потом этим беретом крестились по-православному, надевали его и становились в строй. А что, мусульманина-десантника не бывает? Не может быть мусульманина-гвардейца, не может быть мусульманина-солдата элитных частей? Может.
...Могут быть части, организованные по национальному и религиозному признаку. Такие части были у нас в годы Великой Отечественной войны и очень хорошо себя показали. Я ��аблюдал в Индии части из непальских солдат. Они существуют в индийской армии, они существуют и в британской армии. Это элитные части. Это части, которые бросаются на решение самых сложных военных задач. Я наблюдал их в действии. Действительно, таких солдат поискать. Те же кавказцы, те же чеченцы могут быть гуркхами российской армии. Они — прекрасный человеческий материал для создания элитных воинских частей.
...Выросло большое поколение молодых людей, (прежде всего в Чечне, да и кое-где еще на Кавказе), которые лишены ориентиров и которые лопату не умеют держать, не говоря уже о сверле или каком-нибудь более сложном механизме, но автомат держать они умеют. Им не нужно даже давать этот автомат, он у них уже есть. Вопрос в том, кто даст им форму, камуфляж, кто даст им повязку, кто даст им знамя, кто даст им идеологию, кто даст им жалование, и кто даст патроны к автомату? Если это не сделает Министерство обороны, — то это сделают многие организации, которые ждут и видят во сне, как они дадут этим мальчишкам автоматы. Так пусть Министерство обороны, пока эти мальчишки еще не сформировались, найдет их, отыщет, позовет, даст им инструкторов, офицеров и покажет, что они могут со словами «Аллах акбар» защищать ценности ислама, но не лжеислама, а того ислама, который исповедовали их отцы и деды, лучшие представители предыдущих поколений их народов. Вот, по-моему, то, что необходимо сейчас сделать.

А.Г. ЗАВГАЕВ
— Я очень благодарен тому, что вы сегодня собрались и озабочены разрешением чеченского конфликта.
Но вместе с тем хотелось бы задать вопрос тем, кто выступал за возобновление диалога с Масхадовым: не тот ли это Масхадов, с кем мы договаривались в 1996 году? После чего мы заполучили полторы тысячи казненных российских солдат, около 5 тысяч похищенных чеченцев в заложниках, и нападение на мирный Дагестан в 1999 году? Мы что, хотим еще или Кабарду заиметь, или Ингушетию, или другой межнациональный конфликт? Да, надо идти на переговоры. Надо возвратить людей, которые ошиблись. Надо, чтобы они возвратились к мирной жизни. Но нельзя с потенциальными преступниками заигрывать.
...Первая причина — религиозная. Она есть. Но почему? Потому что в 1944 году выселили карачаевцев, чеченцев, ингушей. В начале 60-х, в конце 70-х у нас практически редко кто в Чечено-Ингушетии остался из тех, кто знал Коран и мог проповедовать наш традиционный ислам. В духовенство пришли те же проповедники-самоучки или просто случайные люди. Это днище идеологически пустовало. Почему? Потому что ни во времена советской власти, ни после 1991 года на территории Кавказа ни одного учебного заведения не было действующего, которое готовило бы тех же проповедников традиционного ислама. Ни в Карачаево-Черкесии, ни в Ингушетии, ни в Чечне, ни в Балкарии.
Почему сегодня ваххабизму нет почвы в Дагестане? Потому что там есть подготовленные священнослужители, знающие наш традиционный ислам и умеющие отстаивать его правоту, его справедливость. Вот в чем причина того, что сегодня ваххабизм находит и распускает корни на территории Чечни, Ингушетии и других республик Северного Кавказа.
Теперь вторая, одна из главных причин. Правильно говорили предыдущие ораторы, Аслаханов, Кондратенко, посмотрите, с 1991 года убивают, уничтожают, режут, творят беспредел. Я на днях знакомился с материалом Караулова. У него один момент есть о депутатах Верховного Совета Чечено-Ингушетии. Привожу дословно: «чтобы другие депутаты не рыпались, — одного выбросили, убили, остальные разбежались». Теперь мои комментарии: этот депутат был — Первый секретарь горкома партии и председатель городского совета города Грозный Куценко, русский. Вот, исходя из этого, я и пришел к мысли, что это был пробный шаг к тому, как можно с русскоязычным населением поступать в Чечено-Ингушетии, где две третьих (в городе Грозный) проживало русских. Ни прокуратура России, ни прокуратура Советского Союза, ни самой Чечни — палец о палец по этому убийству не ударили. И оттуда пошел процесс уничтожения и вырезания русских и русскоязычного населения.
Теперь посмотрите: два раза мы вошли в Чечню. Когда в 1995 году начиналась война, — я противником был, не надо было начинать. Надо было подождать. В 1995 году у Дудаева заканчивался срок, надо было идти на выборы, и можно было избавиться от этого зла. Но, к сожалению, и здесь и там обеспокоились: если придет туда нормальный человек, пройдут там демократические выборы, то вернутся к тем преступлениям, которые были предыдущими ораторами здесь подмечены. Это крупное хищение денег, это десятки триллионов «заработанных» на авизовках, это продажа военной техники, это спекуляция нефтью, наркотиками, расстрел городского парламента, походы в У��ус-Мартан. То есть целая серия преступлений.
Теперь 1996 год. Опять хасавьюртовское соглашение. Дальше, я уже сказал, что было. И сегодня кричать, что там кому-то — или российскому Президенту, или кому-то из политиков нужно все это вновь — преступно. Нужны были такие шаги тем дирижерам, которые и сегодня стараются дирижировать и сбить с правильного пути ту политику, которая сегодня проводится российским Президентом и здоровой частью населения.
Да, есть сегодня очень большие нарушения со стороны и военнослужащих, и правоохранительных органов. За 10 лет, к примеру, всего один так называемый «тракторист» осужден. Это из всех бандитов, террористов, из иностранных наемников. Весь мир знает, Хаттаб — десятки диверсионных школ на территории Кавказа открыл. И он спокойно действовал. И телевидение показывало. Он же до сих пор не пойман!
Почему мы сегодня говорим: национально-освободительное? Ведь в этой национально-освободительной войне даже и 30 процентов чеченцев не участвует? Почему там на сегодня, по имеющимся данным, 25% командиров полевых — иностранцы? Или Радуев сегодня год сидит. Я задавал отдельным правоохранительным органам вопрос: почему он сегодня не осужден? «У нас ведется следствие». Так что, первомайские события, когда он лишил сотни людей жизней недостаточны? Можно было дать по заслугам. А потом через два-три месяца его возвратить, как материал накопится, еще раз дать, третий раз, четвертый раз.
Вот охотно или неохотно и вступают в эти ряды. Почему? Потому что безнаказанность присутствует. И неохотно сотрудничают с российскими властями те, которые бы хотели сотрудничать. Почему? Потому что они слышат из уст некоторых политиков, что сегодня опять надо возвратиться к 1996 году, надо опять начать переговоры с бандитами. И еще одна причина: сегодня правоохранительные органы загрязняются теми же перебежчиками из бандитских групп. И в милиции они работают, и в органах прокуратуры, и в других.
Вот, я считаю, самая главная причина того, что здоровая часть населения сегодня с властью не сотрудничает.
Теперь, есть районы, которые сегодня и вчера, и до года более благополучные были. Это Наволжский, Шелковской, Надтеречный, Гудермесский — там, я считаю, военным делать нечего, военные должны находиться там, где находятся террористы, бандиты. Там надо устанавливать гражданскую власть, надо создавать структуры из местного населения, из русских, из чеченцев, ногайцев. И правоохранительные органы, и управленческие кадры. Почему? Потому что они не по паспортам знают, а в лицо: кто совершил и какое преступление за кем числится.
И большой ошибкой была реализация той программы, которая была принята Думой по амнистии. Закон, естественно, был принят правильный, но соответствующего механизма по его реализации не было. Доверились какому-то командированному Иванову, Петрову, Махмудову — не важно, которые не знают людей, не знают, кто амнистирован, кто нет.
Те, которых амнистировали, — получили современные паспорта. А те же бабушки, или горянки, или молодежь, — для них бланков не хватает. А ведь те паспорта, которые не имеют вкладышей, на блокпостах считаются недействительным документом, поэтому и попадают в следственные изоляторы невинные люди.
Теперь давайте посмотрим идеологию. Журналисты, по-моему, здесь присутствуют? Давайте вспомним 1995-1996 год. Басаева, Удугова, Хаттаба, как героев представляли. А ведь у нас есть интеллигенция, профессора есть, доктора наук есть, преподаватели, врачи. Я не видел ни одного из них, чтобы он интервью давал.
...Я недавно ознакомился с программой Немцова — человека, который иногда залетает есть шашлыки в Назрань. Если он хочет ознакомиться с делами, — пусть едет в УрусМартан, в Надтеречный, в Гудермес. Но как можно из Москвы вот так выражаться: «Часть надо колючей проволокой огородить, а другую часть надо раздать по всей территории России». Как можно, если человек себя называет демократом, как у него язык поворачивается на такие вещи?
И в отношении Госсовета несколько слов. Некоторые политики тут говорят: «давайте из каждого тейпа по одному депутату». А у нас 122 тейпа! То есть будет 122 депутата-чеченца, а от русс��их — один депутат, и от ногайцев один. И что мы в этом случае хотим дальше иметь? Хотим восстановить многонациональную, демократическую, цивилизованную Республику, которая вписывается в правовое поле Российской Федерации или опять хотим создать какие-то группы под знаменем тех же шакалов, которые сегодня ходят?

А.К. АЛИКБЕРОВ
...Нужно осознать, что чеченский конфликт произошел не по вине чеченцев или генерала Дудаева, или непродуманных действий российских властей (это я называю «расхожие объяснения»), а стал результатом объективных общественных процессов. И тут действительно не нужно искать виновников, а конструктивно работать. Виновников надо найти потом, когда ситуация будет нормализована.
Вопрос о ваххабизме, об исламе — это действительно очень важный вопрос. Кстати говоря, план, который существует на сегодняшний день, — план умиротворения Чечни, который предложил в том числе и например, Немцов, содержит явно неприемлемый тезис о разделении Чечни, который возвращает положение дел к началу второй чеченской кампании.
...В данном случае на Северном Кавказе нужно разделять антироссийское и пророссийское. И должен быть именно основной критерий: это то, что надо бороться не с фундаментализмом, как таковым, а с теми религиозно-политическими силами, которые имеют явно антироссийскую и конкретно антирусскую направленность, не взирая на их происхождение, на их формы или идеологическую оболочку.
Поэтому нужно проводить разделительную линию не между чеченцами или федералами (потому что чеченцы — это составная часть Федерации), а между пророссийскими и антироссийскими силами. И не только в Чечне, а вообще на всем Северном Кавказе и везде, где существует эта проблема.
При этом нужно разработать адекватные критерии такого разделения, потому что существует идеология местного кланового противостояния. Существует религиозный фундаментализм местных духовных авторитетов, который не обязательно антироссийский и, как правило, не антироссийский. И существует, с другой стороны, враждебный России политический экстремизм. То есть он может облекаться в любые формы, в частности, в форму так называемого ваххабизма.
...Необходимо изменение эмоциональных оценок событий чеченского конфликта, то есть объяснять, что в гражданских конфликтах не бывает победителей, так что болезненный для самолюбия местных жителей вопрос о поражении или победе нужно снять. С другой стороны, военные выполняли свой гражданский долг, и поэтому они тоже как бы ни при чем. Нужно установить контроль над обучением выходцев с Северного Кавказа в мусульманских странах и временное ограничение въезда в Чечню представителей чеченской диаспоры из мусульманских стран. Нужно создать условия для получения духовного образования в рамках традиционного ислама в Дагестане и, в последующем, в самой Чечне.
Нужно сместить акценты в борьбе с непримиримыми. Борьба с ними должна быть упорядочена, ужесточена, но в форме уголовного преследования за реально совершенные преступления, а не за сепаратистские взгляды, то есть эта цель преследует лишение сепаратистов ореола борцов за свободу народа и оставляет уголовное.
Мер очень много. Самое главное, нужно вести работу через СМИ с целью нейтрализации антироссийских и антирусских настроений в самой Чечне и чеченских общинах за пределами Чечни. Но эта работа очень тяжелая и очень долгая.

В.Т. КАДОХОВ
— Вопрос стабилизации обстановки на Северном Кавказе является не только региональной, но и общероссийской проблемой. И дело здесь не только в бедствиях чеченской войны, по-прежнему уносящей десятки и сотни жизней наших сограждан, негативно влияющей на финансовое и экономическое положение страны. И не только в том, что Кавказ является стратегическим регионом, служащим естественным мостом между Россией и Ближним Востоком, между Европой и Азией, регионом, который непосредственно прилегает к нефтеносному Персидскому заливу и сам изобилует природными ресурсами, в том числе и энергоносителями.
Все эти обстоятельства действительно делают Северный Кавказ, как и Кавказ в целом, регионом первостепенной важности для России. Но, кроме этого, существует и другой фактор, повышающий значение происходящего на Кавказе. Северокавказские проблемы и противоречия имеют своим источником общую незавершенность и неустроенность российского государства, несовершенство и ущербность (по крайне мере до недавнего времени) его социально-экономической политики, слабость и неэффективность государственного аппарата. Неслучайно Президент России В.В.Путин в одном из своих первых интервью назвал Чечню символом слабости Российского государства, которая должна быть преодолена. На Северном Кавказе, наверно, как ни в каком другом регионе России, эти проблемы предстают в наиболее явной и выпуклой форме, наиболее наглядно. Решив эти проблемы здесь, даже просто став на путь их подлинного, а не словесного или бумажного разрешения, российское государство сделает серьезный шаг к своему «выздоровлению».
Поэтому понятно, что проблему стабилизации обстановки на Северном Кавказе нельзя сводить только к одной Чечне, хотя, конечно, и существовавший прежде полукриминальный режим в Чечне, и завершающиеся боевые действия в Чеченской Республике служили и служат серьезными факторами дестабилизации ситуации на всем Кавказе, стимулируя рост преступности, наводняя регион оружием и наркотиками, накаляя общественно-политическую ситуацию в северокавказских субъектах Российской Федерации. Те тенденции социально-экономического и политического развития, которые привели к серьезному кризису Чеченскую Республику, в той или иной степени прослеживаются и в некоторых других северокавказских субъектах Российской Федерации. Таким образом, проблема оздоровления обстановки на Северном Кавказе должна рассматриваться как проблема общероссийского значения, для решения которой должен быть выработан комплексный подход, основанный на точном знании всех сторон текущей политической ситуации на Кавказе и глубоком исследовании исторических корней кавказских событий.
Безусловно, ключом к «оздоровлению» ситуации на Северном Кавказе является кардинальное улучшение состояния экономики региона.
Но было бы неверным ограничивать проблему модернизации Северного Кавказа только экономическим содержанием. Этот процесс включает в себя упрочение местных государственных и правовых институтов, равно как и институтов гражданского общества. Необходимо отчетливо осознавать, что в этой сфере та основа, которая сформирована в последнее десятилетие, наиболее неоднозначна и двусмысленна. Государственные образования, созданные или провозглашенные на Северном Кавказе, состоялись как субъекты Российской Федерации, но сложившиеся здесь политические режимы еще далеки от норм, предъявляемых к зрелым государственным организмам. Не подвергая ни в коей мере сомнению единство России, укрепление государственных институтов у народов Северного Кавказа можно связать только с развитием «своей» национальной или областной государственной формы. Иной вариант был бы началом «с чистого листа», на что у России нет ни сил, ни исторического времени. Любые попытки подменить назначенцами из Центра местные и региональные органы, считающиеся легитимными с точки зрения большинства народа, — контрпродуктивны и будут иметь результат, обратный желаемому. С этой общей точки зрения может быть разрешен и частный случай — политическое урегулирование в Чеченской Республике может быть делом самих чеченцев и решать эту проблему должны по преимуществу они сами. Да и применительно к Северному Кавказу в целом можно пытаться решить ряд проблем, используя давно апробированные в кризисных ситуациях политические механизмы вроде съездов народов Терека, привлечение к политическому диалогу этнических диаспор и т.п.
...Модная в последние годы опора на патриархальные традиции может быть лишь временной и только исходной точкой, но не конечным пунктом движения. В этой связи хотелось бы обратить внимание на неоднозначность попыток интенсивной исламизации в регионе. Необходимо оградить народы Северного Кавказа от распространения ислама в его наиболее отсталых формах. Для начала — прекратить, как повсеместную практику, направление северокавказской молодежи в исламские университеты, откуда они возвращаются н�� столько служителями Пророка, сколько проводниками идей сепаратизма и фундаментализма.
У проблемы стабилизации обстановки на Кавказе есть и международный аспект. Россия традиционно была и остается крупнейшим политическим игроком в Закавказье. Но исповедываемая прежним руководством России фабианская (выжидательная) тактика, дорого ей обошлась. Восстановление утерянных позиций, перехват добровольно отданной когда-то инициативы в решении международных проблем вокруг Закавказья, даются с немалым трудом. Но разумной альтернативы такой политике нет, если только Россия предполагает играть достойную роль в мире XXI века. И, я уверен, наступательная и инициативная политика России на Кавказе со временем даст свой необходимый результат, вплоть до повторения в новой форме таких исторических документов, как Георгиевский трактат.