ПОЛИТИКА

ОБ АВТОРЕ:
Пол Роджерс – профессор Брэдфордского Университета и консультант по вопросам Глобальной Безопасности Оксфордской Исследовательской Группы. Более 20 лет работал в сферах международной безопасности, контроля над вооружениями и политического насилия. Читает лекции в университетах и оборонных колледжах в нескольких странах. Опубликовал 20 книг и более 100 статей.

Вывод войск, вероятно, произойдёт в течение лета, и будет иметь малый масштаб. Возможно, всё ограничится тремя боевыми бригадами и их подразделениями поддержки. И, конечно, вывод коснётся менее одной пятой части американских войск, находящихся в настоящее время в Ираке. Учитывая реальные масштабы мятежа и трудности замены американских войск иракскими частями, даже такой вывод войск не так-то легко осуществить. Всё может в сильной степени зависеть от предпринимаемых шагов по более активному использованию авиации. Даже тот факт, что это, вероятно, увеличит жертвы среди гражданского населения через «косвенные потери», и ещё более усилит антиамериканское настроение в Ираке и во всём регионе, – не может восприниматься как препятствие.

Почти наверняка, возможный конфликт в отношении ядерных амбиций Ирана станет намного более выпуклым. За прошедшие три года этому вопросу, как правило, уделялось относительно мало внимания. Это связано с американской озабоченностью проблемами в Ираке и Афганистане, с усилиями Европейского Союза по поиску дипломатического урегулирования, а также с деятельностью администрации Буша по устранению последствий урагана Катрина. В течение января, однако, значимость проблемы в политическом спектре быстро возросла, и к концу месяца стало ясно, что назревает полномасштабный кризис.

Последствия военной акции Соединенных Штатов или Израиля против Ирана проанализированы в новом исследовании Оксфордской Исследовательской Группы, которое называется «Иран: Последствия войны». Там рассмотрены некоторые вполне вероятные исходы, включая возможность длительной войны. Всё выглядит тем более странным, что настроение на обострение укрепилось, особенно в Соединенных Штатах. Частично, это объясняется изменениями в Иране, но также и другими причинами, в соответствии с которыми Иран вызывает особое беспокойство у администрации Буша.

В Иране, избрание Махмуда Ахмадинижада в прошлом году вызвало удивление у большинства аналитиков. Его основной противник, Хашеми Рафсанджани, имел поддержку большинства представителей теократии, которая сохраняет большую власть в Иране. Но Ахмадинижад смог победить, обратившись непосредственно к беднейшим слоям электората. Он преуспел, в том числе, из-за широко распространенного представления среди электората, что большая часть теократии отдалена от людей и даже коррумпирована, а также из-за его собственного скромного личного образа жизни, заметно контрастирующего с теократическим богатством.

После прихода к власти, он начал быстро действовать для закрепления своей позиции, не в последнюю очередь через существенные изменения в Правительстве и МИДе. На это была негативная реакция в иранских политических кругах, и Ахмадинижад столкнулся с определёнными проблемами при получении одобрения Меджлиса по некоторым назначениям. Это показывает, что любой внутренний конфликт между администрацией Ахмадинижада и другими звеньями иранской политической системы – это не обычный конфликт между реформаторами и консерваторами, но больше кон��ликт между двумя различными вариантами практически бескомпромиссной политики.

Это вкладывается в контекст ясно выраженного представления в иранском обществе о том, что страна имеет полное право продвигать гражданскую программу ядерной энергетики, в том числе и как признак современности. Такой по��ход стал индикатором национального статуса, принятого не только Ахмадинижадом, но и Рафсанджани и многими представителями теократии.

Возможность кризиса с Ираном, который приводит к военному противостоянию, представляется крайней позицией для американских вооруженных сил. Это наверняка приведёт к пространственному распылению сил, особенно в армии, и заставит сократить имеющиеся обязательства в Ираке и Афганистане. НАМЕРЕНИЕ ОСУЩЕСТВИТЬ ВОЕННУЮ АКЦИЮ ПРОТИВ ИРАНА БЫЛО БЫ ПРОЯВЛЕНИЕМ ВОЕННОЙ ГЛУПОСТИ.

Есть одно прямое возражение против такого взгляда. Действие, направленное на разрушение ядерной программы Ирана, существенно отличалось бы от действий в Ираке и Афганистане. Оно будет почти полностью осуществляться ВВС и корабельным оружием, типа крылатых ракет. При этом на самом деле почти не потребуется растягивания по фронту указанных родов вооружённых сил. В ВМС и ВВС США наверняка найдутся командиры, которые будут приветствовать такую задачу, чтобы привлечь больше внимания к своим возможностям, на фоне повышенного текущего внимания к армии и морской пехоте. Опыт продолжающейся войны в Ираке показывает, что именно эти два рода войск получают большую часть дополнительных расходов на оборону.

В политике американских вооруженных сил происходит постоянная борьба всеми средствами за выгодное положение, влияние и ресурсы. Армия и морская пехота могут быть подвергнуты сильному нажиму, но это на самом деле означает, что они лишаются части имеющихся у них расходов на оборону. Возвращение внимания к военно-воздушным силам и военно-морскому флоту было бы неплохим шагом с точки зрения их перспектив.

Это никак не снижает риск превращения военного противостояния с Ираном в длительный конфликт и не объясняет абсолютное упорство администрации Буша в том, что Ирану нельзя позволить продвигаться по выбранному им пути к ядерному оружию. Объяснение такой позиции больше связано долгосрочными проблемами американской стратегии в регионе. Частично, это исходит также из американского опыта конца 1970-х годов, когда очевидно дружественный режим в стране, возглавлявшийся покойным шахом, был свергнут неожиданным и насильственным путём. Кризис с заложниками из посольства США в Иране, в частности, все еще отдаётся в Вашингтоне.

В более широком смысле, тем не менее, проблемы Ирака и Афганистана должны учитываться при определении отношений с Ираном. Три года назад, режим Талибана был изгнан из Афганистана, организация Аль-Каида, казалось, была рассеяна, и администрация Буша приняла решение сбросить режим Саддама Хуссейна в Ираке, заменив его дружественным государственным режимом, действующим на принципах свободного рынка. Иран был тогда все еще главным препятствием на пути американского контроля над безопасностью Залива. Но с установлением американского контроля над безопасностью Ирака и Афганистана, к западу и к востоку от Ирана, было ясно, что любой режим в Тегеране будет внимателен к своим отношениям с Соединенными Штатами.

Теперь всё стало совершенно по-другому. В Ираке не только развивается мятеж за пределами возможностей всех ожиданий военных специалистов, но политические события показывают, что правительство Ахмадинижада могло бы оказывать существенное влияние на будущее страны. Тем временем, Афганистан также далек от мира, и ситуация ухудшается неопределенностью в Пакистане. Имеется мало признаков разрядки ситуаций в Ираке или Афганистане. В конечном итоге, через два или три года Соединенные Штаты получат здесь очень неспокойный регион, который они не смогут контролировать, а также независимый Иран, который приблизится к возможности произвести ядерное оружие.

Возможно, что Иран не хочет этого делать. Но развитие гражданской ядерной энергетики в значительных масштабах и программы исследований, особенно если она будет связана с полным ядерным топливным циклом, даст Ирану возможность, произвести ядерное оружие, когда он решит, что это необходимо. Администрация Буша просто не готова допустить это, даже если Иран - в пределах своих прав, определённых Договором о нераспространении ядерного оружия, – будет разрабатывать гражданскую ядерную энергетику. Огромное геостратегическое значение запасов нефти в Заливе таково, что Соединенные Штаты при их текущем лидерстве не будут терпеть Иран при нынешнем или любом подобном режиме, который имеет вероятность встать на путь создания ядерного оружия.

Более того, это не только про��лема для Республиканцев. Недавний опрос общественного мнения в Соединенных Штатах показал, что большинство поддерживает военную акцию против Ирана, несмотря на события в Ираке. Возможно, что более показательным является недавно изменившееся отношение к этому вопросу одного из ведущих претендентов демократов на Белый дом в 2008 году – Хилари Клинтон. Она теперь проводит намного более твердую линию на осуществление контроля над Ираком и призывает к решительным действиям против Ирана.

Вероятно, одной из проблем, которая не оценена на достаточном уровне в Западной Европе, является эффект падения шаха и кризиса заложников, случившиеся более чем четверть века назад. По сути, эти события намного лучше объясняют происхождение текущего кризиса, чем обычно думают. Это одна из основных причин, в соответствии с которой военной акции, со всеми её опасными последствиями, все еще трудно избежать.

Удар с воздуха по Ирану израильскими или американскими силами был бы нацелен на задержку продвижения ядерной программы Ирана, по крайней мере, на пять лет. Наземное наступление Соединенных Штатов для свержения действующего режима в Иране – вряд ли возможно изза вовлечённости США в Ирак и Афганистан, и не будет реализовано. Удар с воздуха повлек бы за собой систематическое уничтожение исследований, разработок, центров поддержки и подготовки для ядерных и ракетных программ и уничтожение максимально возможного числа технически компетентных специалистов.

Американская атака, которая могла бы быть более крупной, чем израильская, повлекла бы за собой полное уничтожение иранской противовоздушной обороны, и возможностей ответного удара со стороны Ирана. При этом потребовалось бы уничтожение частей Корпуса Стражей Исламской Революции, расположенных близко к Ираку, а также регулярных или нерегулярных военно-морских сил, которые могли бы парализовать маршруты переброски нефти через Залив.

Хотя американские или израильские атаки могли бы серьёзно разрушить иранские ядерные и ракетные программы, Иран, со своей стороны, будет иметь достаточно много методов для ответа в последующие месяцы и годы. Например, можно назвать срыв производства нефти в Заливе и её экспорта, систематическую поддержку повстанцев в Ираке, несмотря на американское противодействие этому, и поддержку партнеров в Южном Ливане, которые осуществляли бы нападения на Израиль. Перед лицом военной акции Соединенных Штатов или Израиля в Иране существует значительное национальное единство. Есть также восстановленный Корпус Стражей Исламской Революции. Один из ключевых ответов Ирана – это решимость восстановить ядерную программу, быстро превратить её в программу производства ядерного оружия и выйти из Договора о нераспространении ядерного оружия. Это потребовало бы дальнейших атак. Поэтому военная операция против Ирана, не была бы одномоментным событием. Она привела бы в движение сложную и долговременную конфронтацию. Из этого следует, что военная акция должна быть полностью исключена, и разработаны альтернативные стратегии.

Американский контекст

Израильский фактор