ПОЛИТИКА

Европейский вектор Российской политики

Андрей АНДРЕЕВ
доктор философских наук, профессор,
руководитель Аналитического Центра
холдинга «Политика»

Вопрос об отношениях России и Европы (и одновременно - об отношении к Европе) глубоко укоренен в проблематике российской идентичности. Поэтому вопрос этот в определенном смысле является ключевым не только для внешней политики, но и для всего процесса российской модернизации, включая модель государственной власти, социальную политику, систему ценностей и жизненных ориентации, стратегии личностной самореализации и коллективного самоопределения различных социальных общностей.
Россиянам, несомненно, импонирует то, что В.В.Путин вышел на международную авансцену именно как европейский политик, а внешнеполитическая деятельность Российского государства при нем стала приобретать четко различимые черты европейского стиля. Как показали проводившиеся в последние годы опросы общественного мнения, россияне сознают себя европейцами и хотели бы оставаться таковыми. Другой вопрос, какое содержание в это вкладывается, насколько далеко россияне хотели бы идти в своем сближении с Европой, какие формы отношений кажутся им наиболее предпочтительными и как они сочетаются с другими приоритетами.
«Евроскептиков» в России в настоящее время меньше, чем сторонников интеграции с Европой. Но все же почти 30% опрошенных считают, что России не обязательно, а может быть, и не нужно входить в Европейское сообщество. Причем в некоторых политически очень весомых регионах соотношение сторонников и противников вхождения в Европейское сообщество близко к паритетному. В их числе, между прочим, оказалась и Москва, где голоса «за» и «против» разделились в отношении 42% и 39%. Сторонники вхождения России в Европу приблизительно в одной и той же пропорции представлены во всех возрастных и образовательных группах, процент их заметно падает только в самой старшей возрастной когорте (после 60 лет), но доля твердых противников интеграции с Европой и здесь не выше, чем в среднем по выборке.
Сопоставляя мнения россиян по различным аспектам сотрудничества с Западной Европой и рассматривая «привязку» этих мнений к основным социальным группам и слоям, можно оценить ситуацию в целом как неоднозначную, «бифуркационную». Она может развиваться в разных направлениях, в том числе и прямо противоположных. В сущности говоря, она будет оставаться неопределенной, пока сама жизнь не прояснит как концептуальные основы российско-европейского сближения, так и его возможные практические формы.
О том, насколько сотрудничество с Западной Европой важно для России, особо говорить не приходится. Но проблема заключается в том, что это не может быть улицей с односторонним движением, динамика этого процесса во многом зависит и от европейских партнеров. С этой точки зрения немалый интерес представляет вопрос о том, что думают россияне по поводу намерений Западной Европы в отношении России.
Мало кто в настоящее время считает, что Западная Европа в принципе не заинтересована в сотрудничестве с Россией (летом 2002 года так думали не более 4,5% наших сограждан, опрашивавшихся по этому поводу социологами). Другой вопрос, какими мотивами руководствуется Европа, когда она развивает отношения с Россией. Здесь мнения опрошенных разделились. В таблице 1 приведено в порядке убывания распределение оценок о возможных мотивах Западной Европы при сотрудничестве с Россией.

Таблица 1

Мнения россиян о возможных мотивах Западной Евро пы
при сотрудничестве с Россией, в %

Возможные мотивы ............................................................................ %

Западная Европа заинтересована исключительно
в природных ресурсах России (нефть, газ и т.д.) ....................... 58,5

Западная Европа заинтересована в России
в качестве противовеса мировому господству США .............. 23,2

Западная Европа заинтересована в использовании
культурного и интеллектуального потенциала России ........... 20,0

Западная Европа заинтересована в равноправном
экономическом сотрудничестве с Россией .............................. 16,7

Западная Европа заинтересована в развитии
демократии и рыночных реформ в России ............................... 14,0

Затруднились ответить ..................................................................... 8,4

(Сумма цифр превышает 100%, поскольку можно было выбрать
до двух вариантов ответа.)

Как видно, достаточно большое количество россиян считает, что Западная Европа заинтересована в равноправном экономическом сотрудничестве с Россией, в развитии в ней демократии и рыночных реформ. Эти мнения коррелируют с той точкой зрения, что европейцы заинтересованы в укреплении общего дома, каковым Европа является и для них самих, и для россиян. Но одновременно в целом по стране до половины населения (48,0%) с данной позицией не согласны, считая, что европейцы не заинтересованы в подъеме России, поскольку усматривают в этом угрозу для себя.
Каков же социальный профиль этой части наших сограждан? Свыше 2/3 присоединившихся к данной точке зрения респондентов - люди малообеспеченные, а также живущие за чертой бедности. Определенное значение имеет и возраст: среди молодых (до 35 лет) и самых пожилых (старше 60 лет) респондентов это мнение высказывается несколько чаще, чем в среднем по выборке. При этом среди молодежи доля сторонников данной точки зрения значительно превышает число тех, кто придерживается альтернативных взглядов. Так, в самой младшей возрастной группе (до 20 лет) этот перевес более чем 2-кратный, тогда как среди респондентов, возраст которых лежит между 35 и 60 годами, разрыв составляет всего 1-4%.
Скепсис связан и с тем, что почти 60% наших сограждан полагают, что европейцам, в сущности, нужны в основном лишь природные ресурсы России. Колебания данного показателя по уровню образования и возрасту незначительны. В плане образования обращает на себя внимание только группа наименее образованных респондентов - тех, кто не окончил даже средней школы. В этой группе несколько чаще считают, что цель Западной Европы состоит в выстраивании равноправных отношений и реже соглашаются с тем, что европейцам нужны от России только нефть и газ .
В «возрастном срезе» на общем фоне выделяется когорта родившихся в 1972-1982 гг. Это поколение, входившее в жизнь в самом конце «перестройки» и начале либеральных реформ, когда в российском общественном сознании доминировала идея «вхождения в цивилизованное сообщество». Респонденты этого возраста также меньше упирают на интерес Европы к природным ресурсам России, но зато больше других склонны связывать этот интерес с противодействием глобальной гегемонии США. Впрочем, уже в следующей возрастной когорте по сути восстанавливается сугубо прагматическое истолкование европейских интересов в сфере сотрудничества с Россией, которой придерживаются лица более старших возрастов (начиная примерно с 30 лет).
Наиболее резко перепады мнений по мотивам сотрудничества выражены в региональном разрезе: колебания здесь достигают 10-20% и более. При этом особенно настаивают на «потребительском» отношении Запада к России москвичи, а менее других - жители Северного и Волго-Вятского районов.
Определенное распространение в российском обществе имеет мнение, что Западная Европа может быть заинтересована не только в природном богатстве, но и в культурном, интеллектуальном потенциале России. Особенно часто выделяют эту позицию лица с высоким уровнем образования (незаконченное высшее и высшее), а также молодежь до 20 лет, среди которой относительно большой процент составляют студенты. В указанных социально-демографических группах данную позицию отмечают на 7-10% чаще, чем в среднем по выборке.
Региональные различия в этой связи также оказались значимыми: самый сильный акцент на значении культурно-интеллектуального компонента сотрудничества делают жители Санкт-Петербурга («культурная столица» страны!), несколько меньший - москвичи и жители географически наиболее близких к западной границе и наиболее «рыночных» по своим социально-политическим ориентациям регионов (Север, Северо-Запад). Наряду с этим, в некоторых случаях можно обнаружить очень любопытную корреляцию в распределении мнений: в тех регионах, где доля респондентов, считающих, что Европа заинтересована в использовании культурного и интеллектуального потенциала России, поднимается выше средней, примерно в той же пропорции возрастает и число тех, кто специально отмечают геополитическое и геостратегическое значение России («Европа заинтересована в России как в противовесе мировому господству США»).
Обращает на себя внимание то, что такие позиции, как готовность Европы к равноправному сотрудничеству или ее стремление продвигать в России идеи демократии и рыночные реформы, как таковые собрали довольно мало голосов. В целом по выборке это соответственно 17,0% и 14,0%. Однако оба показателя опять-таки сильно варьируют по регионам, что особенно касается вопроса о заинтересованности Европы в равноправном сотрудничестве. Наиболее скептически настроены в этом плане жители Москвы.
Было бы, однако, неправильным считать, что россияне в большинстве своем склонны, что называется, обвинять Запад в отсутствии стремления к равноправному сотрудничеству. Скорее речь идет о том, что сама Россия в ее нынешнем виде имеет весьма скромный потенциал по части того, что она могла бы предложить Западной Европе. Это особенно отчетливо видно из ответов на вопрос, касающийся возможностей России усилить свои позиции в Европе, по крайней мере, в ближайшей (10-летней) перспективе. Выяснилось, что доля тех, кто приписывает Западной Европе заинтересованность в наших природных ресурсах, оказывается равной доле той части населения, которая оценивает подобные ресурсы в качестве наиболее реального конкурентоспособного средства России на европейском рынке (см. табл. 2).

Таблица 2

Мнения россиян о том, в каких сферах
Россия может усилить свои позиции в Европе
в ближайшие 10 лет, в %

Сферы усиления позиций - %

Добыча и экспорт природных ресурсов
(нефть, газ, металл, лес и т.д.) - 60,1

Наука и высокие технологии - 27,9

Производство вооружений - 26,4

Промышленное производство - 12,4

Культура и образование - 12,3

Сельское хозяйство - 8,0

В другой сфере - 0,4

Возможностей для усиления потенциала России
в Европе нет и не будет - 6,7

Затруднились ответить - 6,9

(Сумма цифр превышает 100%, поскольку можно было выбрать
несколько вариантов ответа.)

Как видно из вышеприведенных данных, в качестве второй и третьей по значению сферы были названы наука, высокие технологии и экспорт вооружений. Промышленное производство в целом, а также культура и образование собрали чуть более 12% голосов. И, наконец, на последнем месте оказалась «черная дыра» российской экономики - сельское хозяйство (8,0%). Общее число респондентов, вообще отрицающих наличие у России ресурсов для усиления своих позиций, зафиксировано на уровне около 7%.
В ответе на данный вопрос выделяется самая младшая возрастная группа. В ней в единственной усиление позиций по линии развития науки и высоких технологий оказалось равнозначным сырьевым отраслям (и даже немного их опередило: 46,7% и 41,6% ответов соответственно). В этой группе также особо подчеркивается значение образования - 21,7%, что более чем наполовину выше средних данных по выборке. Кроме того, молодые люди значительно реже своих более старших соотечественников считают, что у России нет возможностей для усиления своих позиций в Европе (среди респондентов до 25 лет соответствующий показатель падает до 1,5%).
то это - юношеский максимализм или вера молодого поколения свои силы, в возможность переломить ситуацию? Ответ а этот вопрос может дать только время. Вместе с тем следует аметить, что при всей своей особенности данная возрастная руппа отнюдь не выпадает из общих тенденций. Молодежь вообще астроена заметно оптимистичнее старшего поколения, отя и 2 5-31 -летние не столь ярко демонстрируют свои надежды а научно-технологический прорыв, как те, кому сейчас 18-19 лет.
Незынтересно сопоставить, как соотносятся суждения простых» россиян с мнениями специалистов. Воспользуемся ля этого данными проведенного Институтом комплексных социальных сследований РАН весной 2001 г. экспертного опроса редставителей российской внешнеполитической элиты.
ак оказалось, точка зрения «обычных» граждан оказалась о многом близкой к взглядам профессионалов, во всяком случае, по общему порядку цифр. В принципе, это своего рода аттестация ассового сознания на степень его информированности международном положении и адекватности представлений нем. Самое значительное различие в сопоставлении результатов вух опросов касается экспорта вооружений и ВПК: у специалистов та позиция получилась в 2 раза весомее, чем в ассовом опросе. Исходя из этого, рискнем предположить, что оссияне в целом солидаризировались бы с той иерархией риоритетов сотрудничества с ЕС, которая выявилась в ходе опроса редставителей российской внешнеполитической элиты. акова иерархия подобных приоритетов хорошо видно из риведенных ниже данных, полученных в ходе экспертного проса (см. табл. 3).

Таблица 3

Какие направления сотрудничества с ЕС эксперты
считают наиболее важными для России, в %

Направления сотрудничества - %

Участие России в общеевропейских технологических
проектах (авиация, космонавтика, атомная
энергетика, инфраструктура) - 80,0

Расширение формата и повышение результативности
политического диалога - 38,6

Отмена остаточной дискриминации в торговле - 54,3

Углубление интеграции и коммерциализации
научного потенциала сторон - 19,0

Закольцовывание инфраструктурных
и информационных систем РФ и ЕС
(«европейское информационное общество») - 17,6

Содействие становлению евро
в качестве международной валюты. - 19,0

Сотрудничество в борьбе с международным
терроризмом и организованной преступностью - 64,3

Военно-техническое сотрудничество
(с учетом перспективы, создания
«европейской оборонной идентичности») - 29,5

Развитие культурных обменов, народная дипломатия - 26,2

Укрепление системы общеевропейской безопасности - 56,7

Превращение Калининградской области в «пилотный
регион» для отработки механизма взаимодействия с ЕС - 11,9

(Сумма цифр превышает 100%, поскольку можно было выбрать
до трех вариантов ответа.)

Говоря о перспективах сотрудничества России и Европы, безусловно следует иметь в виду целый ряд фоновых факторов, как социокультурных, так и исторических, которые оказывают существенное влияние на оценки и суждения россиян. Влияние этих факторов видно даже на отношении наших сограждан к субъектам, с которыми России приходится взаимодействовать, особенно если эти субъекты связаны с многолетним противостоянием Запад-Восток Речь идет прежде всего о НАТО. Из всех международных организаций и объединений, в которые входят ведущи е страны Западной Европы, именно эта организация хуже всего воспринимается массовым сознанием. Не случайно само упоминание этого термина у 70% россиян вызывает отрицательную реакцию.
При этом психологический дискомфорт вызывает, по-видимому, не только ассоциация НАТО с военной угрозой, но и неясность функций и целей альянса в отношении России (враги или все же не враги?). Общая размытость ситуации отразилась в первую очередь в ответах на вопрос о том, к чему, по мнению россиян, может привести подписание договора о сотрудничестве НАТО с Россией и возможное заключение союза между ними.
Респондентам было предложено несколько вариантов возможных последствий наметившегося сближения России и НАТО. Все они собрали примерно одинаковое количество голосов - немногим больше или меньше 15% (см. табл. 4).

Таблица 4

Мнения россиян о возможных политических
последствиях создания союза НАТО-Россия, в %

Возможные политические последствия - %

Это откроет перспективу вхождения России
в блок НАТО в качестве полноправного члена - 13,3

Это будет равноправный союз, где решения по ключевым
вопросам безопасности будут приниматься всеми странами НАТО и Россией коллегиально - 16,7

Заключение такого союза позволит Западу
нейтрализовать негативное отношение России
к расширению НАТО на Восток
(Прибалтика, Украина и т.п.) - 17,2

Заключение такого союза позволит
при необходимости России и НАТО
совместно использовать военную силу - 17,3

Это даст возможность ведущим европейским
странам-членам НАТО и России противодействовать
господствующим устремлениям США - 15,1

Ничего позитивного этот договор не даст,
так как НАТО - это порождение «холодной войны»
и его следует распустить - 27,4

Затруднились ответить - 20,5

(Сумма цифр превышает 100%, поскольку можно было выбрать
до двух в��риантов ответа.)

Наиболее же популярной (хотя и не преобладающей) оказалась чисто негативная точка зрения: ничего хорошего данный договор не принесет, НАТО является порождением «холодной войны» и его следует распустить. Этот тезис поддержали свыше 27% опрошенных. Причем, если еще в середине 90-х годов общественное мнение россиян заметно расходилось по вопросу об отношении к НАТО со взглядами российской политической элиты (в целом население было настроено более благожелательно и не проявляло в этой связи особой озабоченности), то теперь, похоже, позиции «верхов» и «низов» сблизились и консолидировались. Однако тревоги и сомнения, омрачающие в глазах россиян перспективы сближения с Европой, связаны не только с расширением НАТО. Одним из источников психологической напряженности в последнее время стала и «мирная» экспансия Евросоюза, создавшая непростую ситуацию вокруг Калининградской облас ти. Однако, сталкиваясь с действительным (или воображаемым) «принуждающим воздействием», россияне отнюдь не склонны «прогибаться». И в вопросе о Калининградской области российское общество заняло четкую позицию защиты национального суверенитета. Свыше 60% наших сограждан высказались за то, чтобы эта территория продолжала иметь такой же статус, как и все дру гие российские регионы (см. табл. 5).

Таблица 5

Представления россиян о статусе Калининградской
области, в %

Возможные варианты статуса - %

Калининградская область должна оставаться в России
и сохранять такой же правовой статус, как и все
остальные субъекты Российской Федерации - 61,2

Политический и правовой статус Калининградской
области не должен меняться, но ее нужно сделать
свободной экономической зоной - 19,6

Калининградской области следует предоставить
статус совместного управления России
и Европейского сообщества - 2,7

Поскольку до войны Калининградская область
была частью Восточной Пруссии, эта область
со временем может быть присоединена к Германии - 2,7

Затруднились ответить - 13,8

Наряду с этим, почти 20% респондентов, выступая в целом против изменения политического и правового статуса Калининградской области, сочли возможным создание на ее территории свободной экономической зоны. Сторонники такого подхода - это, в основном, - «средний класс». В его составе преобладают сравнительно обеспеченные граждане с незаконченным высшим и высшим образованием, а также молодые люди до 35 лет. Вместе с тем идея превращения анклава в кондоминиум (под совместным управлением Российской Федерации и Евросоюза) оказалась совершенно непопулярной: ее поддержали только 2,7% опрошенных. Еще примерно столько же готовы согласиться на передачу бывшей части Восточной Пруссии Германии.
Хотя приведенные цифры несколько колеблются по социально-демографическим группам и регионам, распределение вариантов ответов россиян о статусе Калининградской области по рангу имеет везде одинаковый характер. При этом география дает более сильные различия, чем возраст, образование, материальное положение респондентов. Если, к примеру, во всех возрастных группах количественное соотношение между поддерживающими российский суверенитет Калининградской области и готовыми хотя бы частично им поступиться довольно стабильно и составляет 11:1 или 12:1, то по регионам зафиксированы очень разные пропорции - от 8:1 до 21:1.
Второй блок проблем, связанных с характером отношений России и Западной Европы, касается вопросов о том, в каком качестве Россия могла бы войти в Европейское сообщество; как это движение увязано с очень непростым процессом реструктурирования постсоветского пространства. Ибо ни для кого еще в полной мере не ясно, как европейский вектор интеграции соотносится с интеграцией в рамках СНГ.
Позиция Брюсселя и Страсбурга вполне понятна: для них предпочтительнее строить диалог с Российской Федерацией как с «одной отдельно взятой страной». Однако, насколько жизненным является данный подход? Реально Россия является самостоятельным центром притяжения, окруженным своей собственной, хотя и очень неустойчивой, «галактикой». Эту роль россияне понимают и не хотят от нее отказываться. И если придется выбирать, между Европой и, допустим, Минском, россияне совсем не обязательно выберут первую.
Во всяком случае, выражая свое отношение к Союзу России и Белоруссии в контексте европейских перспектив российской политики, почти половина наших сограждан (47%) присоединились к тому мнению, что надо стремиться к скорейшему завершению создания союзного государства. Еще около 30% населения предпочли бы ограничиться интеграцией российской и белорусской экономик, но сомневаются в необходимости создания союзного государства. Высказавшихся против особых отношений с Белоруссией, тех, кто предпочел бы строить их как с любым другим соседним государством, оказалось сравнительно немного (около 11,5%). Однако только 5% россиян сочли правильным дистанцироваться от А. Лукашенко, поскольку эта фигура неприемлема для Запада и мешает взаимопониманию России и Европы.
На фоне резкого падения симпатий россиян к США, восприятие Европы выглядит устойчиво позитивным. Весной 2000 г. благоприятные ассоциации со словом «Европа» зафиксированы у 83,0% респондентов, а летом 2002 г. - у 79,0%. Это намного выше, чем соответствующий показатель по слову «Америка» (56,6% и 43,3%). Если, однако, сопоставить приведенные цифры с показателями, характеризующими реакции россиян на другие термины, составляющие «словарь» внешней политики, становится ясно, что европейская политическая реальность в разных ее ипостасях воспринимается весьма дифференцированно.
Парадоксальным кажется хотя бы оценочно-смысловой перепад между понятиями «Европа» и «Европейский союз (ЕС)». Летом 2002 г. положительные ассоциации с первым из них зафиксированы у 79%, а со вторым - только у 59% респондентов. Соотношение же уровней антипатии состави ло 13,6% и 20,6% соответственно. Конечно, это далеко не 49,6% отрицательных реакций на слово «Америка». Однако ясно, что Европа как особое культурно-историческое образование ближе и понятнее россиянам, чем Европа - ЕС, и Европа - НАТО, выступающие в качестве институциональных субъектов международной политики.